Пламя - Страница 20

— Все эти показания чертовски однозначно указывают на одного человека, — прервав безумный бег мыслей Миранды, отметил Арчер.

— И мне так кажется, милорд.

Бедный Уинстон ступал по тонкому льду. Допрашивать пэра? Трудно представить. И все же инспектор был здесь. Обвинить пэра в убийстве? Немыслимо! Миранда почти чувствовала, как напряжен Уинстон. Он не спросит у Арчера об алиби, но отчаянно хотел бы его услышать. Живот Миранды скрутило еще сильнее.

— Инспектор Лейн, вы можете опросить моих слуг, когда вам будет удобно. Вам скажут, что, показав жене ее новый дом, я удалился и отсутствовал с двенадцати часов пополудни до почти девяти вечера. И никто, кроме меня самого, не сможет подтвердить мое местонахождение.

Миранда уронила голову на колени. Она надеялась на возражения Арчера, но тот даже не заявил о своей непричастности. Невиновный человек точно бы об этом сказал, правда? Ее пальцы дернулись, зарываясь в шелк пеньюара. Она должна уйти — остаться здесь было бы безумием. Может, он и ее убьет. Полоснет ножом по горлу в темноте ночи. Почему же нет сил пошевелиться? Миранда молча обозвала себя дурой.

— Какая досада, милорд.

— Да.

— И все же вы можете рассказать о том, где были. — Уинстон постарался придать своим словам утвердительные интонации.

— Конечно. Но не стану. Лишь скажу, что был один. Я часто остаюсь один.

Вот упрямец! Миранда впилась ногтями в колени.

— Милорд, у вас есть какие-то предположения относительно того, кто мог это сделать?

— Трус, которому нравится играть в такие игры.

— Убийцы обычно все трусы, — заметил Уинстон. — Еще один вопрос, милорд.

— Всего один? Даже не верится. Уверен, у вас их больше дюжины, и вы готовы меня ими засыпать.

Уткнувшись лицом в колени, Миранда улыбнулась. Упрямый, но обаятельный мужчина. Она околдована подозреваемым в убийстве. Ей место в Бедламе.

— Обычно один вопрос вытекает из другого. — Уинстон подвинулся, вытаскивая что-то из кармана, и Миранда перестала его видеть. — Милорд, вы знаете, что это такое?

Ей очень хотелось поглядеть в щель между половинками ширмы, но супруг непременно заметил бы движение. Поэтому она сильнее сжала колени руками: дабы усидеть на месте.

— Это монета, — просто сказал Арчер.

Однако уйти от прямого ответа ему не дали. В голосе Уинстона проскользнула радость, когда он спросил:

— Вы ее узнаете?

Миранда заставила себя дышать спокойно. Монета? Ее сердце вдруг замерло, а потом опять понеслось вскачь.

— Полагаю, вы считаете, что да.

— Убийца оставил ее на глазной впадине сэра Персиваля.

— Возможно, какой-то символизм. — Арчер так и стоял возле стула. Миранде была видна только его рука, словно высеченная из камня, ведь за весь разговор он ею ни разу не шевельнул. — Плата Харону, дабы переплыть реку Стикс.

— Возможно. — Появилась рука Уинстона, но разглядеть монету Миранде не удалось. Она лишь успела заметить блеск золота. — Камердинер сэра Персиваля говорит, что монета принадлежала его господину с тысяча восемьсот четырнадцатого года или около того. Покойный называл ее своей путеводной звездой, хотя лакей не может сказать, почему именно.

— Странный способ описывать монету, — лениво заметил Арчер.

— Согласен. Но и сама она странная, не находите? Это не обычное средство платежа — ни здесь, ни в какой-либо другой стране. — На соломенных волосах Уинстона заплясали отблески, когда он нагнул голову, рассматривая монету. Со своего угла Миранда смогла увидеть, как морщины вокруг его глаз стали глубже. — И надпись — «Западный лунный клуб». Признаюсь, никогда о таком не слышал.

Слова будто громом поразили Миранду. «Западный лунный клуб». Сердце готово было выскочить из груди, комната словно завертелась, но Миранда заставила себя сидеть тихо. Ей даже не требовалось видеть монету — она точно знала, как та выглядит.

О Арчер! Как же она ничего не заметила? Миранда прерывисто задышала. Сколько ночей она думала о своем темном спасителе? Человеке с призрачным голосом, не показывающем своего лица? Хотел ли он жениться на ней с самого начала? Если да, то почему не сделал предложение еще тогда?

В комнате раздался низкий голос супруга — той ночью, когда Миранда услышала его в первый раз, он звучал совсем иначе.

— Есть ли у камердинера какие-либо предположения относительно того, откуда взялась эта монета?

— Нет.

— И вы считаете, что о личных вещах Персиваля я знаю намного больше его слуги?

Сквозь грохот крови в ушах Миранда слышала слова Уинстона и Арчера урывками. Сохранил ли он ее кинжал? Был ли тот где-то спрятан, как и принадлежавшая ему раньше монета?

Она представила его подарок: с вычеканенной полной луной на аверсе, монета лежала в ее шкатулке с драгоценностями. Миранда не смогла заставить себя ее заложить, потому что та стала ее талисманом.

— Милорд, вы желаете подтвердить заявления человека, который указал на вас как на главного подозреваемого в сим преступлении?

— Камердинер сэра Персиваля слышал, как тот произнес мое имя. Судомойка видела, как человек в маске бежал через конный двор. Факты, простые факты. Это вы, инспектор Лейн, превращаете их в обвинения против меня.

— Прошу прощения, милорд, я преступил черту. Я всего лишь хотел задать вам несколько вопросов.

— И у вас они еще остались?

Миранда расслышала в тоне Арчера явную насмешку. Уинстон тоже ее уловил и, криво улыбаясь, склонил голову.

— Пока все.

Они пошли к двери.

— Лишь помните, милорд: такое жестокое преступление не останется безнаказанным. Независимо от того, кто его совершил.