Пламя - Страница 33

— Причинил немало вреда.

Она закусила щеку, дабы не выругаться. Да будет проклята его скрытность!

Тишина становилась все более гнетущей, пока Арчер не спросил — тихо, осторожно и чуточку изумленно:

— Я признался, что желал убить человека — вашего отца! — однако вы даже мысли не допускаете, что я способен убить другого?

Миранда открыто встретила взгляд мужа:

— Способны, но вы этого не делали. Как не убили моего отца, когда представился случай.

Арчер моргнул. От удивления? Чувства вины?

В молчании, казалось, прошла целая вечность.

— Вы дали слово, Арчер, и я вам верю. И не сбегу от вас. — Правда, да только не вся.

Мазнув по мраморной балюстраде полой шерстяного сюртука, Арчер полностью повернулся к Миранде. Она не отвела взгляда, на мучительное мгновение оставив себя без защиты. Глаза мужа потеплели. Он понял. Резко вздохнул и прошептал:

— Вы даже не представляете, что со мной делаете.

От его слов внутри что-то екнуло.

Закрыв глаза, Миранда сглотнула.

— Если вам кажется, будто вы заплыли в незнакомые воды и понятия не имеете, куда двигаться дальше… — Она опустила взгляд и увидела быстро опускающуюся и поднимающуюся грудь мужа. — Тогда, боюсь, вы точно так же действуете на меня, милорд.

В холодной тишине слышалось лишь их дыхание. Арчер медленно поднял руку. Жар охватил Миранду, но муж потянулся к своей маске, с тихим скрипом снял ее и задышал свободнее. Когда его озарил свет, Миранда застыла.

— Мое лицо посинело? — тихо спросил он, глядя на ее неприкрытое изумление.

И улыбнулся, будто наслаждаясь своей остротой.

Губы. В ошеломлении Миранда уставилась на его губы. Под карнавальной маской муж носил черную полумаску из шелка, облегавшую его лицо, как вторая кожа: высокий лоб, выдающийся нос и четкую квадратную челюсть. Маска прикрывала почти всю правую сторону и шею. А вот слева… на виду оставались кончик носа, щека, подбородок и губы.

Миранда едва не потеряла сознания от удивления, увидев у него совершенно обычную человеческую кожу. Смуглость говорила о средиземноморском происхождении. И как так вышло, что под маской скрывался бронзовый загар? Загадка. Арчер, должно быть, побрился перед выходом, щека была гладкой. Невеселое занятие — ухаживать за лицом, которое никогда не явишь миру.

Глаза Миранды скользнули было к маленькой ямочке прямо посреди квадратного подбородка, но внимание опять привлек его рот — резко очерченный, с полной нижней губой, которую так и хотелось укусить. Верхняя была шире нижней и чуть изгибалась в улыбке. Римские губы. Она даже не догадывалась…

— Если не закроете рот, туда ворона залетит.

Миранда завороженно наблюдала за движением губ. Удивительно, что из этого рта доносится знакомый низкий голос!

Арчер едва заметно улыбнулся:

— Так и будете смотреть весь день? Или хотите, чтобы я заказал портрет вам на радость?

Миранда взглянула прямо в глубоко посаженные глаза с тяжелыми веками, обведенными чем-то черным; возможно, углем. Кожи вокруг глаз не было видно. В бездонных же серых глубинах светилась доброта. Взгляд мужа притягивал и интриговал.

— Да.

Мускул на щеке Арчера дернулся.

— Да? То есть будете смотреть? Или хотите портрет?

Несмотря на поддразнивание, Арчер стоял на редкость неподвижно, сторожко, будто ждал, что жена его укусит.

— Да, я буду смотреть, — резко ответила она.

— Почему вы злитесь? Сами же сказали, что не любите мои маски. Я даю вам иной вид.

— Вы ходили в этих проклятых масках, которые так меня пугали, когда… когда… — Миранда взмахнула рукой у него перед лицом. — Когда все это время могли носить эту!

Арчер сжал губы, но они были столь полные, что тонкой линии не получилось.

— Почему вы считаете, что под этой маской не скрывается нечто ужасное?

— Ужасное? Ха! Все это лишь притворство! — воскликнула Миранда. Арчер, похоже, изумленно поднял брови. — В карнавальных масках, скорее всего, жутко неудобно! Черт побери, да вы ведь не могли в них ни есть, ни пить!

Он сложил руки на груди и отвел взгляд.

— Зачем, Арчер? Почему вы прячетесь от мира?

На секунду ей показалось, что муж не ответит.

— Не хочу, чтобы меня жалели. Пусть лучше боятся, — бросил он и прожег яростным взглядом суровое лицо греческого кентавра.

Он говорил тихо, словно печальный одинокий призрак. Миранда стиснула кулаки, дабы не потянуться к нему. Ведь она хорошо его понимала. В глубине души она сама предпочла бы являть миру красоту, а боль скрывать. Замечание о фальшивом фасаде ранило ее лишь потому, что муж был прав.

— Арчер, но как же я? Неужели вы хотите, чтобы и я вас боялась? — прошептала Миранда.

— Нет! — Он напрягся. — Но лучше воображайте себе урода, чем думайте, глядя на меня, что под маской, быть может, прячется обычный мужчина.

Миранда зарделась: именно такие мысли ее посетили.

Арчер вздернул подбородок, и мерцающий свет газовой лампы озарил его тяжелую челюсть и высокие скулы.

— Ибо это не так. Я не настолько низко пал, чтобы носить эту штуку, если бы под ней не было изъянов. — Он посмотрел на лестницу, будто отчаянно желал сбежать. — Похоже, нам пора, уже поздно.

И собрался снова надеть маску, но Миранда схватила его за руку.

— Не надо, — тихо попросила она.

Мышцы под ее ладонью затвердели, однако муж не отстранился. Наоборот, склонился ближе. Открытые черты его лица казались высеченными из камня, тем более что Миранде еще только предстояло научиться их читать. Если бы не нежный рокот голоса, запах и очертания фигуры, она бы скорее всего сочла его за незнакомца.